У каждого свой скафандр
Евгений Миронов, на счету которого 60 ролей в кино и около 30 в театре, — актер удивительный. Широкую известность он приобрел после главной роли в фильме «В августе 44-го», снятом на «Беларусьфильме» в 2000 году. Лента «Время первых» основана на реальных событиях, связанных с полетом в космос Алексея Леонова и Павла Беляева на корабле «Восход-2» в 1965 году.
Евгений Миронов:
Я приехал к Алексею Архиповичу, надеясь, что он знает меня по фильмам. Мы проговорили часа четыре, и мне стало ясно, что он тот самый герой, каких сейчас не хватает кино и литературе.
До этого я посмотрел документальный фильм про него и понял, что если не сниму большое кино, то… умру.
Что вас поразило в Леонове?
Евгений Миронов:
Он признался, что должен был раз семь погибнуть. Он вышел в открытый космос и проявил исключительное мужество, когда раздувшийся скафандр мешал его возвращению на корабль. Войти в корабль Леонову удалось, только «стравив» из скафандра лишний воздух, он залез в люк не ногами, а головой вперед, что запрещалось инструкцией.
Перед посадкой отказала автоматическая система ориентации, и Беляев вручную сориентировал корабль, а потом включил тормозной двигатель. «Восход» совершил посадку в нерасчетном районе в 180 километрах севернее Перми. У скафандра Леонова не было вентиляции, на земле он вылил из него литры пота.
Почему вы взялись именно за этот сюжет?
Евгений Миронов:
Мне было интересно исследовать природу героизма, а Леонов — настоящий герой. Живой, его знает вся планета. Я на атомы расщепил Леонова. Он родом из Кемерова, восьмой ребенок в семье. В 1960 году попал в Первый отряд космонавтов. И сделал то, чего не сделал до него никто в истории человечества.
Какие-то технические «выкрутасы» использовали?
Евгений Миронов:
Эта картина про космос впервые в истории отечественного кино снималась в 3D.
Ваш ответ американской «Гравитации»?
Евгений Миронов:
У нас круче! Так, Сандра Буллок на съемках летала в большом пространстве, мы же с Костей Хабенским сидели в капсуле. Плюс 40 килограммов весили наши скафандры. Снимали в центрифуге советских времен, она до сих пор в рабочем состоянии.
Леонов не раз говорил, что скафандр жутко ему мешал…
Евгений Миронов:
Он же для полета, а не для пеших прогулок.
Как вживались в роль?
Евгений Миронов:
Я буквально влюбился в Леонова, в его открытость и свободу. У него потрясающий юмор. Леонов влюбил в себя настолько, что я мечтаю о продолжении фильма.
Как готовились к съемкам?
Евгений Миронов:
Мы побывали в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке, в РКК «Энергия», прошли своего рода курс молодого космонавта.
Напарника Алексея Леонова, вручную посадившего «Восход-2», Павла Беляева, сыграл Константин Хабенский. Какой Костя на площадке?
Евгений Миронов:
Легкий. Я давно хотел поработать с ним. Кстати, Костя даже внешне похож на Павла Беляева.
Презентация фильма прошла в РКК «Энергия», где создавался «БелКА» — белорусский космический аппарат дистанционного зондирования Земли
Сейчас выходят сразу два российских фильма о космосе. Почему вновь всплыла эта тема?
Евгений Миронов:
Фактура фильма «Время первых» была долгое время засекречена. За две недели до старта взорвался тестовый корабль, но экипаж Леонова и Беляева решено было отправить на орбиту несмотря ни на что. Нашим главным консультантом на площадке был сам Алексей Леонов. На проекте работала также команда специалистов Центра подготовки космонавтов, люди из РКК «Энергия», где создавался корабль «Восход-2». (Кстати, презентация фильма прошла в РКК «Энергия», где создавался «БелКА» — белорусский космический аппарат дистанционного зондирования Земли.) Мы работали над созданием корабля примерно полгода и сделали несколько 3D-моделей. Построили на площадке макет, разделенный на шесть частей, наподобие долек апельсина. Каждая из «долек» двигалась на своих рельсах, так что камера могла влететь через одну из них, совершить полный облет и выйти через противоположную.
Кто снимал и где проходили съемки?
Евгений Миронов:
Когда встал вопрос, где снимать посадку корабля, режиссер набрал в Интернете слово «тайга». Первое, что сказал оператор Владимир Башта, который снимал «Брестскую крепость» — первый крупномасштабный кинематографический проект Союзного государства, при виде картинки: «Здесь я снимал «Географ глобус пропил». Это было в 140 километрах от того места, где приземлились космонавты «Восхода-2» в 1965 году. Съемочная группа работала в долине реки Усьвы при температуре минус 35 градусов. Здесь снимались дублеры — артисты пермского «Театра-театра». Их задача была ходить по пояс в снегу, стрелять из ракетниц и громко кричать.
Тема космоса давно в вашем творчестве…
Евгений Миронов:
Князь Мышкин — своего рода «инопланетянин», он ходит в «скафандре» правды и любви.
А бывает так, что вы соглашаетесь на какую-то роль и думаете: ну ладно, сейчас сыграю, денег заработаю, а потом пойду и покаюсь?
Евгений Миронов:
Не бывает. Во-первых, я не настолько люблю деньги. Во-вторых, этим деньгам я рад не буду. А в-третьих, боюсь, что Бог талант отнимет…
А что для вас играть трудно?
Евгений Миронов:
Любовь. Мы все эгоисты в любви, кроме Мышкина. А Мышкин — не человек.
Последняя «бомба», которая разорвалась в руководимом вами Театре Наций, — «Рассказы Шукшина», где Василий Макарович вывел типаж этакого деревенского интеллигента. Что это, на ваш взгляд, такое?
Евгений Миронов:
Прежде всего, воспитанность. Сам я тоже из глубинки, родился в Саратовской области. Мама работала электромонтажницей, тетя — крановщицей. Так вот, над тётиной кроватью висели изображения Ленина и… Иисуса Христа. В театр моя тетя всегда ходила со сменной обувью. Мама мечтала стать актрисой, и дети осуществили ее мечту. Дочь стала балериной. Я отправился в Москву в Школу-студию МХАТ, был уверен, что мой земляк Олег Табаков чуть ли не пустит меня пожить к себе домой — и с чемоданом ждал его у входа в театр. Потом в Москву перебрались и родители. Жили бедно, и Олег Павлович разрешил маме, Тамаре Петровне, работать в столовой «Табакерки», потом взял билетером в театр, где она и сейчас трудится…
Евгений Миронов: «Мне не хватает только детей»
На проходной столичного Театра Наций представляюсь бабушке-вахтерше: «Я из «Известий», у меня назначено интервью с Женей». «С какой Женей?» — недоуменный взгляд из-под очков. «С каким. С Мироновым». — «Ах, с Евгением Витальевичем! Секунду, я позвоню секретарю.»
Подобный эффект описывал еще Булат Окуджава: «Города моей страны все в леса одеты, звук пилы и топора трудно заглушить. Может, это для друзей строят кабинеты? Вот настроят — и тогда станет легче жить»…
У 40-летнего Евгения Миронова действительно появился первый служебный кабинет, однако солидности новоявленному худруку — тоненькому, скромному, в драных джинсах — он не добавил. Что Евгений Миронов давно уже настоящий мэтр, понимаешь по взглядам молодых российских актеров и режиссеров, съехавшихся на днях в Москву за грантами. «Акция по поддержке театральных инициатив» проводится уже в пятый раз, и у истоков ее стоял именно Миронов — как член президентского Совета по культуре.
Итак, под занавес сезона крупный деятель отечественной культуры, лауреат всего на свете, руководитель Театра Наций и собственной продюсерской компании Евгений Миронов ответил на вопросы обозревателя «Известий» Елены Ямпольской.
— Жень, знаю, что ты только что вернулся из Саратова — возил туда с Серебренниковым вашу «Женитьбу Фигаро». Что ты чувствуешь сейчас, когда оказываешься в родном городе?
Миронов: Для меня это стало очень тяжелой работой — приезжать в Саратов. Во-первых, если я еду со спектаклем , то волнуюсь в миллион раз больше, чем в любом другом городе. Потому что приходят педагоги, сокурсники мои бывшие. Для них не существует ни званий, ни регалий, для них я просто Женя Миронов. С другой стороны, все больше людей идут ко мне с просьбами. И вот тут я понимаю, что я не бог. А у них ощущение, что я бог. Просят поддержать, устроить в какой-то вуз. Им кажется, что я такой успешный, чем-то могу помочь. И чем-то я действительно помогаю, но это тяжело.
— У тебя там остался кто-нибудь из родственников?
Миронов: Остались — по папиной линии. По маминой тоже, но очень мало. В основном — родные могилы. У нас была очень-очень дружная семья. Не просто — мама, папа и мы с сестрой, а вообще семья. Мы вместе справляли праздники. Потом пытались в Москве это повторить, пока папа был жив, и что-то получалось, но все равно не как в детстве. Это же забыть нельзя, как в Новый год все спали вповалку… Как с ледяной горы — на каких-то коробках, которые сами мастерили… Может, в Саратове и сейчас есть такие семьи. Наверняка есть. Но в Москве все по-другому.
— Ты так и не полюбил Москву?
Миронов: Очень люблю! Очень!
— А отзываешься о ней всегда скептически. Особенно о москвичах.
Миронов: Тем самым я как бы огораживаю вновь прибывающих в нашу необъятную столицу. Потому что обжечься здесь можно очень сильно. В Москве даже не соблазнов много, а фальши. Так называемого гламура, странных бессмысленных сборищ — всего, что я лично терпеть не могу. Это не полезно ни для тела, ни для души. А так я Москву люблю. Люблю ритм ее — бешеный. Такого нет даже в Нью-Йорке.
— Ты скоростной человек?
Миронов: Даже слишком. Петер Штайн меня всегда ругал за то, что я тороплюсь на сцене, быстро реагирую. Публика еще ничего не успела понять, а у меня уже десять перемен состояний.
— Мне кажется, твое нынешнее состояние описывается одним главным словом — «усталость».
Миронов: Так и есть.
— Просто переработал, или это кризис среднего возраста?
Миронов: Нет, по-моему, через кризис среднего возраста я уже прошел. То есть точно сказать не могу, но думаю, что это был именно он.
— И в чем он заключался?
Миронов: Ну, это так просто не объяснишь… Были и разочарования личного характера, и профессиональные поиски, и какая-то неудовлетворенность собой… А сейчас я себя просто немножко загнал, потому что одни обязательства наложились на другие. Мы уже год снимаем фильм «Апостол». Так получилось, что режиссера в процессе съемок уволили, и теперь кроме меня никто не знает, чем начиналась картина и чем она должна закончиться. И я вынужден быть кем-то вроде художественного руководителя, хотя в кино это смешно звучит. Я пригласил одного режиссера — он отснял часть, потом другого… Мало того, занимаюсь совершенно чуждыми мне проблемами, касающимися реквизита, места съемок. Очень трудно, например, найти подходящий «кабинет Берии». Или поезд 1942 года, по Москве идущий, сегодня снять невозможно — потому что слева-справа совершенно иные пейзажи. Так что мы Москву снимаем в Минске.
— «Апостол» — это история про двух братьев? Один, шпион, по-моему, да?.. Расскажи, пожалуйста.
Миронов: Да, я играю двух братьев. Они из интеллигентной семьи, но один стал уркой, отсидел, немцы его завербовали и засылают сюда к нам, в Россию. Это почти документальная, между прочим, история. Наши его захватывают, хотят перевербовать, но он погибает, и тогда они с трудом находят его брата-близнеца. Он математик, тоже отсидел, но по политической статье — на Соловках, вышел, преподает где-то в Сибири. Его привозят, лепят из него такого же волка, каким был его брат, и разлучают с семьей, пока он не выполнит задание. Короче, он борется не столько за Победу, сколько за воссоединение с женой и сыном.
— Почему «Апостол»?
Миронов: Это его позывной. И вообще они два брата — Петр и Павел… Очень хороший сценарий написал Олег Антонов . Хотя это телевизионная картина, а я думаю, что завязываю с телевизионными проектами, — там все всегда трудно и непредсказуемо.
— То есть это сериал?
Миронов: Не сериал, а многосерийное кино. Как «Щит и меч», как «Место встречи…».
— Чувствую, ты лепишь конкурента — пусть и телевизионного — для вторых «Утомленных солнцем». Сам, кстати, у Михалкова не снимаешься?
Миронов: Снимаюсь. Правда, не в той роли, которую Никита Сергеевич мне сначала предложил. Потому что она большая, а у меня по времени не получается. Я должен довести «Апостола» до конца — и монтаж, и озвучание. Композитора надо искать. Я хочу все сделать сам.
— Так кто же ты в «Утомленных-2» — не тот ли танкист, который в 1936-м был очаровательным лейтенантиком?
Миронов: Совершенно верно. Я играю того же человека. Очень хороший эпизод Михалков придумал — я визжал от восторга, когда он мне позвонил и рассказывал, как это будет.
— Ну а отдыхать-то собираешься?
Миронов: Да. Я запланировал отпуск, но боюсь, что с непривычки у меня начнется ломка.
— Что именно запланировал, если не секрет?
Миронов: Уеду в Италию на целый месяц. Буду загорать и думать, чем мне заняться дальше. Очень много лежит сценариев, пьес, которые я здесь даже открыть не успеваю. Заберу все с собой. Правда, оттуда я хочу еще на пять дней выбраться на Авиньонский фестиваль, посмотреть спектакли и, может быть, познакомиться с кем-то из режиссеров на предмет приглашения в Театр Наций.
— На сегодня у тебя есть все формальные приметы успеха: звание народного, премии — от Государственной до «Триумфа» и «Кумира»; «Золотым маскам» ты, наверное, счет потерял. Тебе довелось работать с лучшими мировыми режиссерами. Не пугают мысли: что дальше?
Миронов: Я их от себя гоню. Все идет своим чередом.
— Помню, что десять лет назад ты вел себя гораздо победительнее. У тебя был настоящий звездный имидж, ты даже отчасти напоминал Меньшикова. Этакий человек из хрустального замка…
Миронов: Да? Я такой был? Честно говоря, уже плохо помню… Вполне может быть, что я бессознательно подражал Олегу. Он мне очень импонировал всегда и как артист, и как личность. Мой саратовский педагог Валентина Ермакова, великая актриса, мне говорила: «Женя, чтобы стать мега, тебе не хватает одной вещи…» Я кричал: «Да не хочу я быть никакой мега!» — «Слушай меня! Тебе не хватает загадки. Нужно отпустить длинные волосы, ходить в черном, чуть-чуть задумываться…» Но я даже не пробовал. У меня не было времени на такие игры, на поиск специальной одежды, дизайнерских перстней. Я вообще не презентабельный.
— Тебе по жизни хоть чего-нибудь не хватает?
Миронов: Конечно. Не хватает детей.
— А в чем проблема?
Миронов: Да нет проблем. Я работаю над этим вопросом.
— Чем ты, оглядываясь назад — а в сорок уже вполне можно оглядываться, — гордишься? Мол, вот этого у меня уже не отнимут.
Миронов: До нашего сегодняшнего разговора я об этом не задумывался… Ну, я не изменял своей главной любви в жизни — профессии. Были, разумеется, зоны турбулентности, когда меня слегка швыряло из стороны в сторону, но все равно — перед собой я честен. И если оценивать себя — раз уж ты меня заставила — это мое главное достижение. Я не сбился с курса.
— Для тебя существуют авторитеты? Люди, к чьему мнению ты обязательно прислушаешься?
Миронов: Такие люди есть, но, скажем, ты их не знаешь. Они не публичные, не медийные. В самый пик успеха, когда чуть-чуть кружится голова и я не чую земли под ногами, они мне об этом скажут. Безусловный авторитет для меня — Олег Павлович Табаков. Потрясающе, что он при такой нагрузке успевает думать о будущем. Строит школу для одаренных детей, которые приедут в Москву и будут иметь возможность не за евро, а за талант здесь учиться. Я смотрю на него и думаю: неужели не хочется залечь на дачу? А у него никогда и дачи-то толком не было, он несколько раз начинал строиться и так недостроенное продавал. Он не человек огорода, не человек шезлонга и с годами не меняется. Табаков и сейчас, проходя мимо какого-нибудь студента Школы-студии, между прочим, спрашивает: «Денег дать?» Это всегда была его любимая фраза. Значит, в главном он остается прежним.
— Я думала ты откроешь список авторитетов с Александра Солженицына . Ведь он сам предложил твою кандидатуру на роль Глеба Нержина в сериале «В круге первом».
Миронов: Я засомневался — говорить, не говорить… Мы общались-то всего один день. И два раза по телефону. Это вообще невероятный человек. Из другой области. Из другого измерения. Он отвечал за свои слова всю жизнь. Причем отвечал такими делами — это не наши игрушечки. Я записал одну его фразу — хотя неудобно было, вроде мы беседуем, и вдруг я достаю ручку, бумажку и записываю — но мне так захотелось вставить это в фильм… Он сказал: «Надо каждый день поступком отпечатываться в жизненный путь». Значит, он настолько каждым днем дорожит. Я так не умею… У моего Глеба Нержина есть эта фраза.
— «Акция по поддержке театральных инициатив» возникла на заседании Совета по культуре. То есть ты не просто там присутствуешь для галочки, ты дело предлагаешь.
Миронов: Эта идея возникла естественно. Надо же когда-то отдавать долги. Мне всегда очень везло. Тот перечень ролей, которые я уже сыграл, на одну актерскую жизнь вообще не выпадает. Знаешь, когда уже прощаются с актером, обычно говорят: он столько не сыграл, столько не успел, а ведь мог бы…
— Представляешь, — дай бог, лет через сто — скажут: он сыграл ВСЕ…
Миронов: Ага. И ничем, к сожалению, не запомнился. Простимся же…
Я сам из провинции и знаю, как трудно пробиться в Москве. Но сегодня «трудно» уже не то слово. Невозможно. С одной стороны, все открыто, пожалуйста. С другой, все на коммерческие рельсы поставлено. Учиться — деньги, спектакль поставить — деньги, аренда площадки — вообще пиндык. На последнем Совете по культуре мне показалось, что президент как-то по-другому заговорил про культуру. Другим тоном. Тембр голоса изменился. Не просто — мы идем за спортсменами, а после нас только погода… Поэтому, если я в силах помочь кому-то из молодых и достойных, конечно, я буду это делать.
— Ты ни в какой партии не состоишь?
Миронов: Нет!
— А небось зовут…
Миронов: Зовут. Во всяком случае, раньше звали. Но я всегда отвечал, что занимаюсь своим делом, за него отвечаю и надеюсь этим быть полезным обществу.
— Скажи честно: в ситуации с Театром Наций был момент, что без тебя тебя женили?
Миронов: Отчасти был. Но, по большому счету, на подготовленную почву все упало. У меня и у моих друзей, с которыми мы вместе организовали фестиваль «Территория», уже зрела мысль об открытой площадке. Я искал выходы на мэра Москвы, и тут вдруг появился Михаил Швыдкой со своим предложением. Причем сегодня меня назначили, а завтра я уже должен был отвечать на вопросы: ну, что вы будете делать? Какая у вас программа? Вот к этому я не был готов абсолютно. Кроме того, я сам для себя должен был сформулировать, что мне это надо.
— Сформулировал?
Миронов: Скорее почувствовал, что мне это интересно. Дальше видно будет — смогу ли я создать здесь те формы, в которых, на мой взгляд, театр должен существовать. Смогу ли сделать эту площадку настоящей современной европейской сценой. Все остальное — бессмыслица. Просто надеть пиджак, галстук и сесть в кресло худрука — не по мне.
— В связи с Театром Наций остается ли смысл в существовании «Театральной компании Евгения Миронова»?
Миронов: Театральная компания имени меня создавалась по двум причинам. Во-первых, мне хотелось поработать с определенными людьми и при этом отвечать за все. Сделать спектакль, в котором все будет прекрасно — и актеры, и декорации, и свет, и зарплата. В итоге я получил сполна — этот опыт будет мне сниться до конца моей жизни. Второе обстоятельство: я хотел зарабатывать деньги как продюсер, чтобы иметь возможность не сниматься в плохом кино.
— Сильно подозреваю, что ты не озолотился.
Миронов: В целом я доволен. Меня не посадили, я рассчитался с долгами — не до конца, но практически… У нас есть еще проекты, часть из которых, возможно, будет реализована на сцене Театра Наций. И, скажем, сейчас в Саратове «Фигаро» произвел серьезное впечатление. А ведь я впервые приехал без какой-то «стены»: не с Театром Табакова, не с Конфедерацией театральных союзов, просто — компания Миронова. Нас могли закидать помидорами, но не закидали. Я понял главную ошибку: этот спектакль сначала надо было обкатать по России. Потому что в Москве пираньи налетели, разорвали…
— Пираньи — это критики?
Миронов: Конечно.
— Слушай, а как ты строишь отношения с желтой прессой?
Миронов: Никак. Я не владею источниками. Сам, разумеется, не читаю, а остальные мне ничего не рассказывают.
— Значит, в суд не подаешь. А мог бы — по примеру других звезд — заняться рукоприкладством?
Миронов: Очень хочу. Мечтаю побить человека.
— «Побить человека» — гениальный эпический заголовок. «Любить человека», «Побить человека»…
Миронов: Просто сволочь — пришел ко мне на день рождения, на 40-летие. Мы отмечали в ресторане, были самые близкие — шесть или семь человек. Пришел фотограф. Я его спросил: простите, вы кто? Он говорит: это хозяин ресторана попросил поснимать, чтобы вам завтра подарить — на память. А я, лопух, поверил. Сказал только: «Да, конечно, конечно, только пообещайте, что это не появится в печати». Он побожился, поцеловал крест, а наутро я увидел эту съемку в нескольких изданиях. Лицо его я запомнил. Но, к сожалению, я человек не тусовочный, а там, где бываю, пока его не встречал.
— На этих снимках было что-то компрометирующее?
Миронов: Абсолютно ничего. Меня потряс сам факт: ведь человек крест целовал… Дай бог здоровья его семье — может быть, эти деньги пошли на лечение ребенка. Но, если бы я его самого увидел, я бы ему по роже съездил.
— В последнее время за тобой «охотятся» не только светские, но и церковные издания. Как ты думаешь — почему?
Миронов: Наверное, потому что я Мышкина сыграл. Когда вышел «Мусульманин», нами очень интересовался главный муфтий России…
— Ты свободно беседуешь на темы веры?
Миронов: Не очень свободно. Потому что некоторые люди своей религиозностью или псевдорелигиозностью так часто пользуются, так ее рекламируют, что сразу думаешь — а я-то не из их ли числа? Чего это я разболтался? Если говорить про мое отношение к вере, оно выражается прежде всего в профессии. Даже когда я играл маньяков, злодеев, моральных уродов, мне было интересно, откуда берутся мои герои, как они стали такими. Хотя множить галерею подобных образов я не хочу.
— Наверное, я тебя когда-то уже спрашивала: ты отказался играть Иешуа по художественным или по религиозным соображениям?
Миронов: По профессиональным. Во-первых, я сыграл к тому моменту Мышкина, и мне не хотелось повторяться. Во-вторых, хоть и считается, что Иешуа — это не совсем Христос, но все равно по шагам можно понять, кого имел в виду Булгаков. И если это играет известный артист, про него могут сказать: хорошо сыграл. А ничего хуже быть не может. Это нельзя играть. В это надо верить. Нельзя рассматривать отстраненно, как артист заплакал, какая у него улыбка — у артиста, не у Иешуа. Такую роль должен играть человек неизвестный, чтобы зрителя ничто не отвлекало.
— Что касается долгов перед старшими, которые ты отдаешь уже следующему поколению: думаю, твоя альма-матер, Школа-студия МХАТ ждет тебя не дождется. И заодно — нет ли мыслей о режиссуре?
Миронов: О режиссуре мысли есть — только не в театре, в кино. А что касается преподавания… Я не могу обманывать студентов. Мы были, наверное, последним курсом, которому Олег Павлович Табаков уделял столько времени, сколько мы хотели. А мы хотели все его время. Дальше уже было меньше. А еще дальше — он понял, что быть свадебным генералом в педагогике нельзя, и честно ушел. Это тяжелая кропотливая работа, и я преклоняюсь перед теми, кто этим занимается и у кого это получается — выращивать таланты.
— Как твои близкие — мама, Оксана? Что нового?
Миронов: Сестра родила. Вот две недели назад — было сорок дней — мы крестили Таисию, Таечку, мою вторую племянницу. А мама по-прежнему работает в Театре Табакова, по-прежнему царица, которая встречает гостей, и зрители даже бывают несколько ошарашены. Потому что контролеры, как правило, люди мало приветливые. Я сам на это несколько раз нарывался: «Вы к кому? Вы куда? Что это? Это не билет. Где вы его взяли?» А с тех пор как поставили рамки металлоискателей — я понимаю, что это необходимо, — но процесс входа в театр стал сильно влиять на последующее восприятие спектакля. В Театре Табакова люди тоже проходят через рамку, но зато потом они попадают в руки моей мамы — и это целый спектакль. Кто не видел, советую посмотреть. Как она их провожает до буфета, туалета, как рассказывает про жизнь артистов… Честно говоря, она уже хотела уходить на пенсию, но театр просит, чтобы она еще побыла. Без нее там чего-то будет не хватать.
Елена Ямпольская
«Известия», 21.06.2007
Мама Евгения МИРОНОВА: Хочу, чтобы у сына была семья!
Счастливая троица: юбиляр, его мама Тамара Петровна (слева) и сестра Оксана.
— Жене сейчас некогда давать интервью — репетирует новый спектакль режиссера Кирилла Серебренникова по пьесе Бомарше «Женитьба Фигаро», — сообщила нам Тамара Петровна. — Но я с удовольствием поздравлю своего любимого сына через «Комсомолку».
— Каково это чувствовать, что сыну 40 лет?
— Жене никто 40 лет не дает. Даже по внешнему виду он далек от этого возраста. Выглядит и ощущает себя, по его словам, максимум на 25.
— Наверное, лет 20 назад вы и не думали, что ваш сын станет популярным актером?
— Почему же? Я всегда верила в его звезду. Понимаете, Женя очень целеустремленный человек, всегда добивается того, что хочет. Всегда удивлялась, какой он у меня ответственный. В детстве даже был пионервожатым, ходил в музыкальную школу и в массу других кружков, в общем, все успевал.
— Как вы думаете, почему Женя так выкладывается в театре и в кино?
— Он мне всегда говорит: «Мама, я хочу встать на ноги! Хочу в свои сорок лет иметь что-то свое и ни у кого не просить!» Сын впервые выступает в «Женитьбе Фигаро» как продюсер. В дальнейших его планах открытие своей антрепризы или продюсерского центра, а может, и театра.
Я смотрю на него, и иногда мне кажется, что он не из этого мира, такой он вот положительный человек. Может, вы ждете от меня, что я расскажу вам о его недостатках, но я при всем желании не могу в нем найти что-то плохое. Поверьте, я не как мать говорю, а как простой человек. Ведь никто не знает, что сын никогда не забывает об обездоленных людях. Помогает сиротам.
— Бытует мнение, что если успех приходит к человеку в зрелом возрасте, то ему не свойственна звездная болезнь. Ваш сын тоже добился признания не так давно…
— Какая звезда? Вы что? У нас дома вообще запрещено произносить это слово! Конечно, мы с дочерью, младшей сестрой Жени Оксаной (сестра Миронова профессиональная балерина. — Прим. ред.), всегда радуемся его победам и говорим: «Так держать!» Но не более. Случается, что критикую сына, мол, в этом спектакле ты повторяешь свою предыдущую роль. Женя никогда не обижается, всегда прислушивается ко мне и сестре. Иногда мне кажется, что Оксана и Женя — это одно целое. Дочка так его любит, жалеет.
Говорит ему, дескать, пожалей ты себя, отмени этот спектакль или съемку, мол, ложись спать пораньше. Представляете, они ни разу в жизни не поссорились. Маленький Женя всегда встречал Оксану из школы, нес за нее портфель. Сейчас уже она его опекает. Мне на детей грех жаловаться. Звонят мне по каждому поводу. После смерти отца Женя как-то мне признался, что боится меня потерять.
— А правда, что с Женей дружит Алла Пугачева?
— Алла Борисовна очень любит его как актера. Мне, как матери, невероятно приятно, что моего сына любят и уважают.
— Тамара Петровна, что бы вы пожелали Жене в день рождения?
— Успехов и крепкого здоровья. И еще мне хочется, чтобы у Жени была семья. Ну кто не хочет в моем возрасте понянчить внуков? Вот и я хочу, чтобы у сына был уют, чтобы его кто-то ждал и любил. Человеку одному трудно.
— Как будете отмечать юбилей?
— А никак. Есть такое поверье, что 40-летие нельзя праздновать.
— Женя суеверный?
— Сын прежде всего очень верующий человек. Но в приметы тоже верит. Тихо, по-семейному поздравим его с днем рождения. Будет моя сестра, дочь и Женя. Решили, что ничего дома готовить не будем. Поужинаем, наверное, в плавучем ресторанчике на Чистых прудах. Что Женя закажет, тем и будем угощаться.
Мария РЕМИЗОВА
ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ
«Маленький Женька цеплял своей воспитанностью»
Сегодня, в день 40-летия замечательного актера Евгения Миронова, его поздравляют бывшие одноклассники и учителя
В городке Татищево-5, в Саратовской области (ныне это поселок Солнечный) Женя Миронов родился и жил до окончания школы. Семья занимала обычную двушку на первом этаже «хрущевки».
— Мы с Женей дружили, — улыбается одноклассница юбиляра Светлана Севастьянова (в девичестве Танакина). — Помню, зимой, мы были то ли в первом, то ли во втором классе, наша общая подружка смеха ради сиганула в огромный сугроб и… провалилась с головой! Мы опешили. А Женя не растерялся: прыгнул за ней. Мы, когда в себя пришли, позвали на помощь взрослых. Вместе их откопали.
— Женя ничем среди ребят не выделялся, — вспоминает учительница Миронова Людмила Дмитриевна Максимова. — Но он цеплял своей воспитанностью. Все благодаря маме Тамаре Петровне. По русскому у него была твердая четверка. После занятий пропадал в театральном кружке. И уже в седьмом классе играл в «Ревизоре». И еще в нем вообще не было подлости. И дай Бог, чтобы дальше так было. Не было случая, чтобы Женька не дал одноклассникам списать домашнее задание.
И особая гордость для жителей поселка — это ель, которую Женя вместе с мамой посадил под окнами своей квартиры.
— Он тогда в школе учился, маленький совсем был, — рассказал сосед Алексей Михайлович Земсков. — Высадили они две ели. Жаль, одну так и не удалось сохранить, погибла… А вот за второй я до сих пор ухаживаю. Гляньте, какая вымахала, — метра три в высоту будет! Женька на моих глазах рос. Нормальный пацан был. Правда, по улицам вместе с другими ребятишками не бегал: из школы шел в музыкалки, из музыкалки — на танцы. Домой придет — и сразу играет на баяне. Я через стенку все слушал.
Евгений Миронов: личная жизнь
Первая любовь случилась у актера к однокласснице Свете Руденко, но она после школы сразу выскочила замуж. Затем Женя испытывал сильную страсть к сокурснице Маше Горелик, но девушка уехала с другим в Израиль.
Позже Миронова связывали со многими женщинами из творческой среды. В 90-х годах говорили о бурном романе Евгения с Анастасией Завортнюк. Затем ходили слухи об отношениях актера балериной Ульяной Лопаткиной.
Долгое время Евгения наблюдали с Аленой Бабенко. После каждой премьеры список «женщин Миронова» пополнялся новыми именами. То говорят о любовных отношениях артиста с Чулпан Хаматовой, то с Юлией Пересильд. Однако комментариев, как и свадьбы по завершении романов не последовало.
В 2002 г. артист официально представил поклонникам свою избранницу Марианну. Пара была вместе несколько лет, но, не дождавшись предложения выйти замуж, девушка прекратила отношения.
Сам Миронов говорит, что не может жениться по причине сильной влюбчивости. Для него чувства разрушительны, актер выходит из колеи, из рабочего состояния творца.
Холостяцкая жизнь артиста порождает слухи о его ориентации. Иногда появляются намеки, что Миронов «голубой».
Однако из некоторых источников известно, что Евгений с 2014 года встречается с Анной Чиповской. О будущей свадьбе можно говорить только гипотетически.
Настоящие дни
Евгений Миронов, удостоенный звания «Народный артист России», за свою жизнь успел сыграть в нескольких десятках фильмов. Самые успешные его работы, по мнению российского зрителя, отображены в следующих кинокартинах:
- «Ревизор».
- «Побег».
- «Синдром Петрушки».
- «Мама».
- «Космос как предчувствие».
- «Вычислитель».
- «Охота на пиранью».
Так же Евгений Миронов, занимал главные роли в пяти интернациональных постановках:
- «Вишневый сад».
- «Борис Годунов».
- «Орестея».
- «Гамлет».
Однако несмотря на то, что одному из величайших актеров современной России скоро исполняется 50 лет, он так и не обзавелся семьей и детьми. На все расспросы об изменении статуса холостяка, Миронов отвечает примерно следующее: «Я очень влюбчив для серьезных отношений. И, к тому же, в моей жизни уже есть две главные женщины — это мама и сестра. Большего мне, пока что, не требуется.»
Так же Евгений Витальевич откровенно отмечает, что если на его жизненном пути повстречается «та единственная, которая полюбит его таким, какой он есть и подарит наследников«, он обязательно заключит с ней законные отношения. Но увы! Пока что этой женщины он не нашел, и посему будет активно продолжать холостяцкий образ жизни.
Личная жизнь Евгения Миронова. Женился наконец!
«Мне не нравится мечтать. Я люблю шаг за шагом идти в неизвестное.» — Е.В. Миронов.
Первая влюбленность настигла Миронова в восьмом классе, когда его посадили за парту к Свете Руденко. Девочка была очень скромной, хорошо училась и носила очки. Вскоре одноклассники горячо полюбили друг друга и поддерживали романтические отношения до самого окончания средней школы.
Странным кажется разрыв отношений Миронова и Руденко. Он случился столь резко и неожиданно, что не все успели отреагировать должным образом, когда узнали о свадьбе Светы с другим мужчиной. Такая новость глубоко потрясла и маму Миронова. Она была полностью уверенна, что Руденко выйдет замуж за ее сына.
https://www.youtube.com/watch?v=4hNpZx1x45g
